Том 28. Письма 1901-1902 - Страница 163

163

Передай Вишневскому квитанцию. — Речь идет о 50 рублях, которые А. Л. Вишневский перевел Чехову 19 января 1902 г. На отрезном купоне денежного перевода Вишневский сообщал: «Всего было мною собрано (без 40 коп.) 150 руб. <…> Надеюсь, что начальство сего благотворительного общества не будет на меня в претензии за то, что я квитанции писал карандашом, ибо пожертвования мне удавалось брать, как только увижу своих знакомых: в театре, на извозчике, на улице» (ГБЛ). Книппер ответила: «Квитанцию передам Вишневскому».

Кто это поднес ему мои книги? — Чехов узнал об этом из письма М. П. Алексеевой (Лилиной) от 27 января 1902 г.: «Вишневский получил плато из цветов и все Ваши сочинения в переплете, я спросила, кто ему поднес, он говорит: „Вероятно, студенты“» (ГБЛ).

Описание вечера и афиши получены… — 23 января Книппер сообщала: «Вчера я тебе не писала, потому что после „Дяди Вани“ <…> были все на елке у нас на Божедомке <…> Было удивительно талантливо и хорошо <…> Ну, завтра пришлю афишу, спишу все стихи, куплеты из Обозрения и полное описание представления» (Переписка с Книппер, т. 2, стр. 266, 269). Подробное описание программы вечера Книппер прислала Чехову в письме от 25 января.

Особенно насмешили меня борцы ~ Москвина. — Книппер по номерам описывала шуточное представление в двух отделениях: «6) Борцы: Снигирев, Грибунин, Качалов и Михайловский — в разноцветном трико боролись ужасно комично, но по всем правилам. Очень смешон был Качалов в розовом трико — ноги тонкие, тонкие и штиблеты с ушками, боролся с Грибуниным — толстым русским богатырем — мы умирали со смеху». Во II отделении «№ 2. Симфон<ическая> поэма исполнялась оркестром, состоявш<им> из Лужского — скрипки и Санина — баса, Москвина — дирижера и Александрова — пюпитр для нот. Это был фурор. Москвин гениально дирижировал, в белом парике с длинными волосами, в глупых белых перчатках, с глупым довольным лицом, входил в азарт, топал равномерно одной ногой».

…письмо же к ней писал утром. — Письмо 3646.

3648. А. С. СУВОРИНУ

29 января — 1 февраля 1902 г.

Печатается по тексту: Дневник Суворина, стр. 280, где опубликовано впервые. Местонахождение подлинника неизвестно.

Телеграмма. Датируется по дневниковой записи Суворина от 1 февраля 1902 г.: «Я спрашивал во вторник Чехова. Он отвечал…» Вторник в конце января 1902 г. приходился на 29-е.

Воспаление легких… — Речь идет о болезни Л. Н. Толстого.

3649. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

2 февраля 1902 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 196–197.

Год устанавливается по письму О. Л. Книппер от 28 января 1902 г. (Переписка с Книппер, т. 2, стр. 285–287), на которое Чехов отвечает.

Милая пайщица… — 25 января Книппер писала о театральных делах: «Решается дальнейшая судьба нашего театра, Антон. Во время 3-го акта Влад<имир> Ив<анович> передавал мне все, и в воскресенье назначено наше заседание. В состав входят: Станисл<авский>, Немирович, Лужский, Вишневский, Самарова, Лилина, Андреева, Книппер — кажется, все. Мы все — пайщики этого театра. Якобы мы вкладываем 3000 р<ублей>, т. е. даем вексель. Морозов переделывает театр Лианозова, сдает нам за 10 000 р<ублей> и дает 30 000 р<ублей> субсидии. Мы — хозяева. Пишу тебе приблизительно, что я могла схватить. Разжую, переговорю, тогда напишу все ясно. Тебя считают в числе пайщиков, непременно хотят тебя» (Переписка с Книппер, т. 2, стр. 272).

…письмо от Морозова… — От 28 января 1902 г. (ГБЛ).

…напишу ему, что я согласен… — См. письмо 3650.

Посылаю тебе фотографию ~ твой супруг. — Речь идет о снимке, сделанном П. А. Сергеенко 12 сентября 1901 г. в Гаспре (ныне хранится в ГМТ). Кроме дочери Толстого Марии Львовны Оболенской, на заднем плане две фигуры — мужская и женская, о которой Чехов не упоминает.

Боборыкин, который был у вас… — П. Д. Боборыкин был в Художественном театре 24 и 25 января (Переписка с Книппер, т. 2, стр. 273).

…взял да и обругал меня в «Вестн<ике> Европы». — В № 1 «Вестника Европы» за 1902 г. печатался роман Боборыкина «Исповедники». Один из героев романа профессор Валерьян Ильич Грязев говорит: «Полюбуйтесь! Подите посмотреть на пьесу, на которую сбегается вся молодежь. Полюбопытствуйте. Фурорный успех! И что вы в ней находите? Это как бы сплошная неврастения. Что за люди! Что за разговоры! Что за жалкая болтовня! Зачем они все топчутся передо мной на сцене? Ни мысли, ни диалога, ни страсти, ни юмора, ничего! Может быть, такая белиберда и встречается в жизни, да нам-то до нее какое дело? А подите — полюбуйтесь: зала набита битком, молодежь млеет и услаждается всем этим жалким распадом российской интеллигенции. И вы должны восхищаться. Если вы не ходили на такую пьесу трех-четырех раз кряду, вы — отсталый иерихонец!» (стр. 64).

Получил длиннеющее письмище ~ Пишет, что он был у вас и слушал Луначарского и пришел в отчаяние. — Письмо М. А. Членова от 26 января 1902 г.: «Только что был у Ваших. Вхожу, дверь в гостиную открыта, видно много дам и кто-то вслух читает. Хотел было удрать, но неловко было: меня видели. И я вошел и покорно уселся в кресло, и безропотно слушал целых полчаса, как какой-то Луначарский (думаю, что он так или иначе близок к Канатчиковой даче) читал свою стихотворную (и смехотворную) драму из жизни средневекового монашества. Ну, драма — могу сказать! Однако больше получасу я выдержать не мог». См. письмо 3647 и примечания к нему.

3650. С. Т. МОРОЗОВУ

2 февраля 1902 г.

163